Мы растим маленьких тиранов, которые командуют взрослыми. О несостоятельности современных систем воспитания.
В этой небольшой по формату книжке (мне она попала в карманном издании) автор покушается на самое святое в современном мире — детоцентристскую модель семьи.
Эбехард утверждает, что совсем необязательно носиться с ребёнком, как с хрупкой хрустальной вазой. Совсем необязательно настолько бояться нанести ребёнку своими словами и действиями некую Ужасную Психологическую Травму, которая, несомненно, разрушит после всю жизнь ребёнка. Виноват в этом будет родитель, который недодал, недолюбил, недозаботился, недодал чего-то чаду. И теперь последствия будут ужасны! Но разве это так?
Ну, во-первых, пишет Эбехард, ребёнок совсем не такое хрупкое существо и вовсе не сломается от родительского отказа и запрета. Ребёнок — не фарфоровая кукла. А то нынче боязнь запретить что-то чаду, отказать ему, становится повальной. Дети творят что хотят, а взрослые должны приспосабливаться. И не смей ребёнку что-то запретить или в чём-то отказать! На защиту ребёнка (который, несомненно, был жутко травмирован запретом ломать вещи, объедаться сладостями или вести себя шумно) немедленно встанет вся возмущённая общественность. Так, один из ресторанов шведской столицы объявил, что больше не будет пускать к себе родителей с маленькими детьми. Немедленно в СМИ поднялась волна протеста: как так! Дети — такие же граждане, они имеют права! Ну, дети-то, несомненно, права имеют, а как насчёт остальных посетителей, чьи права ущемляются? Дети могут вопить, приставать к другим посетителям (не их родителям), таскать чужую еду, бегать по залу, швыряться пищей и игрушками. Как-то раз, в летнюю духоту, одна пара родителей попросила закрыть дверь ресторана, а то их ребёнок, бегающий по залу, мог бы выскочить и попасть под машину (нет, самим следить за своим малышом им и в голову не пришло). Посетители вынуждены были сидеть в духоте, потому что иначе были бы нарушены права ребёнка.
Всё чаще звучат голоса о том, что права имеет не только ребёнок, но и родители, и, тем более, окружающие люди. И вырастающий ребёнок, рано или поздно, столкнётся с тем, что для других людей (не родителей) он вовсе не центр вселенной, и ещё наслушается отказов, и будет вынужден считаться с другими. И это уж точно послужит для него травмой. Ну, то есть, совсем отменить психологическую травму от того, что не всё в мире происходит по твоему хотению — нельзя. Да, можно несколько отодвинуть эту травму во времени, но, возможно, она от этого станет только болезненнее. (Примерно как переболеть корью или ветрянкой в детстве — практически безболезненно, а во взрослом возрасте это и больно, и для здоровья последствия могут быть ужасны).
Но родители, ослеплённые желанием спасти, защитить своих детей от любых невзгод, не думают об этом: они фиксируются только на том, насколько ребёнок страдает от переживания отказа или запрета и хотят максимально избавить его от этой, несомненно, непереносимой душевной боли. (Вы же понимаете, что Эбехард пишет об этом с сарказмом).
Ещё он критикует многие почти мистические убеждения насчёт того, каким образом родители или окружающие взрослые могут навредить ребёнку (последствия будут ужасны, вся последующая жизнь ребёнка пойдёт наперекосяк). Цитирую книгу Дэвида Эбехарда:
Когда ребёнок ещё находится в животе у мамы, общество начинает предупреждать её о различных опасностях, которые подстерегают на каждом шагу. Беременным нельзя есть то и это, говорят они. Будущей маме нельзя ходить на большие расстояния, но и мало двигаться тоже вредно. Ей следует избегать прогулок на велосипеде. Ездить на машине тоже опасно — можно попасть в аварию, а общественный транспорт и вовсе самое ужасное место на свете: ведь в толпе наверняка найдутся такие, кто болен опасными заболеваниями, которыми можно заразиться и передать их ребёнку. Одной моей знакомой советовали не вставать с постели в течение трёх месяцев, но в идеале, утверждали добрые люди, лучше бы пролежать все девять… Некоторые уверяют, что при беременности нельзя есть речную или, наоборот, морскую рыбу, что рыбу вообще есть нельзя. Бокал вина даже к лицу не стоит подносить, чтобы невзначай не вдохнуть убийственные пары спирта; алкоголь, как и кофе, может спровоцировать выкидыш или даже развить у ребёнка психопатию.
В Швеции пугают алкоголем, а во Франции широко распространено мнение, что будущая мать может впасть в депрессию, если ей не давать пить вино. Для беременных его разбавляют водой. А если от вина отказаться совсем, можно повредить плоду — так считают французы.
В США будущим родителям сообщают о том, что разговаривать с ребёнком, пока тот находится в животе у матери — дело первостепенной важности, поскольку это повышает коэффициент его умственного развития.
В некоторых клиниках США беременным выдают диски с записями Моцарта, чтобы таким образом сделать будущего ребёнка более интеллектуальным и помочь ему скорее сформировать речь.
Среди персонала родильных отделений бытует мнение, что если новорожденного немедленно не приложить к материнской груди, то произойдёт нечто ужасное и его психическое развитие серьёзно пострадает.
(Кстати, аналогичные верования сопровождают и кесарево сечение, и эпидуральное обезболивание при родах. Никаких реальных статистически достоверных данных нет, но множество будущих родителей убеждены, что «естественные роды» помогут ребёнку стать лучше, здоровее и успешнее, а кесарево сечение или обезболивание — неестественны, и могут ужасно, невыносимо навредить. Разумеется, никто не хочет сломать жизнь своему малышу, вот и мучаются сотни женщин, подвергая своё здоровье и жизнь риску).
В общем, множество совершенно магических (то есть, никак не подтверждённых) убеждений сопровождают развитие и рост ребёнка с момента зачатия, всю беременность и первые годы его жизни. Все они порядком усложняют жизнь родителей и окружающих людей, но любящие мамы и папы идут на жертвы ради будущего счастья и успехов чада.
Например, радикальные приверженцы грудного кормления считают, что младенцу нельзя давать и капли искусственной молочной смеси, так как это может иметь опасные последствия для жизни. Что искусственное вскармливание мешает установить нормальную связь между матерью и ребёнком. Что дети на искусственном вскармливании якобы больше предрасположены к инфекциям и вырастают аллергиками. Есть даже версия, что питающие смесями имеют низкий IQ…
Список опасностей, подстерегающих ребёнка, поистине бесконечен. …. «Продвинутые» родители будут говорить вам, что соска-пустышка — это бомба замедленного действия. Что ребёнка нужно качать, когда он спит, и даже если у вас нет слуха, вы должны петь ему колыбельные песни, иначе он вырастет бирюком.
Список требований, которые родители должны выполнять, а иначе они — преступники, не желающие своему ребёнку, вы можете продолжить сами (наверняка вы их слышали и читали).
Доказательств всех этих ужасов, разумеется, нет никаких, а первые годы жизни ребёнка (которые и так непросты для родителей) они ещё более отягощают.
Ещё одной проблемой, о которой говорит Эбехард, является то, что ребёнку предоставляется слишком широкий выбор. Слишком широкий и слишком рано, когда он к этому ещё не готов. Примером может служить право ребёнка выбирать любую еду на обед самому (разумеется, многие дети выбирают питаться пиццей, чипсами и колой, и родители оказываются в неприятном положении). А ещё дети в просвещённой Швеции получили право сами выбирать учебные предметы, и не просто большее внимание уделять любимому предмету. Дети должны давать осознанное одобрение изучаемым темам, учебным подходам и выражать желание изучать то, что педагог им собирается дать. То, что трудно идёт или не нравится, дети получили право отвергать. В итоге ребёнок, чей мозг ещё не до конца сформирован в нейрофизиологическом плане, начинает отбрасывать всё, что вызывает минимальные трудности в изучении. И так получаются недоросли, не привыкшие к труду.
Ребёнку во многих школах слишком рано предоставляют возможность самому формировать учебный план и выбирать будущую профессию. Что может решить подросток 12-14 лет о выборе жизненного пути? Однако именно такие возможности предоставляются ему современной европейской системой образования. Последствия довольно неприятны для всех участников учебного процесса.
(А мне лично эта ситуация с либеральными возможностями выбора напомнила историю, которая возникла на заре Советской власти в армии. Тогда, после Первой мировой, либерализм и свобода самоопределения в Российской Федерации доходили до того, что в военных частях солдаты и матросы получали право сами выбирать командиров и голосованием решать, выполнять или нет их приказы. Разумеется, это привело к хаосу, и довольно быстро идея потерпела фиаско. Ах да, ещё и в 1990 годы в нашей стране директоров крупных предприятий выбирал трудовой коллектив голосованием. И да, тогда это тоже не сработало. У возможности выбора есть свои границы, знаете ли).
Ещё, по мнению адептов гуманного воспитания, ребёнка нельзя пугать, рассказывать ему о неприятных вещах или предостерегать об опасностях окружающего мира. Таким образом, разумеется, с ним случится Психологическая Травма, великая и ужасная! Так наступает то, что Эбехард назвал «диснеификацией» — то есть, об окружающем мире ребёнок получает только приятные и тёплые сведения, как будто он живёт в мультфильме Диснея. В этом мире нет смерти и зла, все поют и танцуют и подружиться можно с кем угодно. Тем более неприятный сюрприз ждёт ребёнка, когда он окажется в действительном, реальном мире.
(Тут я вспомнила ужасную историю про девушку-европейку, которая хотела доказать, что мир добр и можно со всеми договориться. Она решила путешествовать по планете автостопом, и чтобы это было художественной акцией, при этом она надела на себя свадебное платье. Далеко девушка не уехала: её изнасилованный труп был обнаружен в канаве на обочине дороги где-то в Турции. В общем, мир в реальности совсем не такой, как в мультиках корпорации «Дисней», и проверять это на своей шкуре бывает довольно страшно).
Ещё Эбехард предлагает не путать безусловную любовь (о важности которой трубят современные психологи) и вседозволенность. Стоит признать, что маленький ребёнок ещё совсем незрел, он глупее и некомпетентнее взрослого, и ничего обидного в этом признании нет. В конце концов, взросление и подразумевает постепенное увеличение объёма и сложности решаемых задач, и не позволять ребёнку делать выбор, к которому тот не готов — и есть проявление любви и заботы. Ещё проявлением любви и заботы является наказывать ребёнка за вредящее ему или другим поведение и обучение правилам поведения в обществе. И да, научить тому, что ты не главный на этой планете — это тоже проявление тёплой заботы и подготовка к счастливой жизни в этом непростом мире.
Также автор полагает, что не стоит делать идола из игры с детьми. Современные родители жалуются на (или не жалуются, а молча стоически терпят) необходимость играть с детьми. Дети, разумеется, счастливы от того, что у них появляется всегда готовый разделить их занятия партнёр. А взрослым людям отчаянно скучно строить башенки из кубиков и вообще играть в игры для двух- и пятилеток. И, вообще-то, в мировой истории взрослые практически никогда не играли с детьми! И ничего, и никакого ужасного насилия и травмы в этом не было! Всю человеческую историю взрослые добывали пищу, обеспечивали быт, готовили, стирали — ну или управляли поместьями, ходили на войну, собирали дань и т.п. Но играть с ребёнком в куклы или лошадки? Взрослому крестьянину или дворянину? Даже звучит смешно, правда? Это, скорее, взрослый человек мог вовлечь ребёнка во взрослые занятия и взять с собой, скажем, на конюшню (с присмотром, чтобы тот не убился) или на пастбище, или на пашню, или в военный поход. А не так, чтобы родитель, безумно скучая, заставлял себя играть в малышовые игры. Да не было такого никогда, и, вероятнее всего, польза от этого сильно переоценена.
При этом да, Эбехард признаёт, разумеется, очевидные вещи: и что насилие недопустимо, и что учебный процесс должен быть построен так, чтобы ребёнку было интересно учиться. Учитель должен уметь вовлечь в педагогический процесс, заинтересовать детей предметом, а не тупо вдалбливать в голову ненужное и бесполезное. Однако аргумент «а не хочу я делать уроки» — нисколечко не аргумент, знаете ли.
Автор книги — шведский психиатр, руководитель психиатрической клиники и отец семерых детей (старшая дочка от первого брака умерла во младенчестве, а остальным детям от годика до 17 лет).
Практический опыт отца и воспитателя, а также знание человеческой психики и детской психологии позволяют ему критиковать правила воспитания, по которым западные «просвещённые родители» пытаются вырастить более счастливых и «менее травмированных» детей.
В общем, книга хоть и спорная, но в ней множество интересных и глубоких идей для обдумывания.
Понравилась статья?
Чтобы получать свежие статьи психолога, подпишитесь на Telegram-канал
