В последнее время на консультациях часто чувствую себя ведьмой из мультфильма про Русалочку. Потому, что регулярно предупреждаю клиентов о возможных последствиях их желаний и объясняю, чем им придётся заплатить за новые ножки возможность получить то, о чём мечтаешь.

И обычно это недёшево.

«Да, ты можешь получить возможность опять любить. Для этого просто нужно вернуть возможность чувствовать. Только вместе с этим вернётся и возможность снова ощущать боль утраты, если любовь ты потеряешь. И нет, гарантий от потери тебе не даст никто на свете. И я не дам, я не Господь Бог. Ведь твой возлюбленный может тебя разлюбить, может уйти к другой или просто попасть под трамвай — так или иначе, но шанс его потерять есть всегда. И да, тебе тогда будет так больно, что и вообразить невозможно. Чем сильнее любила, тем больнее будет терять. Так что если ты просишь вернуть себе чувствительность и возможность снова любить, подумай трижды. Я предупредила.»

«Да, ты можешь выбрать никогда не испытывать боль. Тебе будет не больно от обиды, спокойно после утраты, приемлемо после развода, нормально в обществе полных неадекватов. Ты будешь спокойным и неколебимым внутри и снаружи. Вот только расплатишься ты тем, что будешь жить в неправде и утратишь возможность получать от своей внутренней боли сигналы, что что-то пошло не так. Боль — это дар. Она предупреждает нас о беде и опасности. Так что ты можешь отказаться от этого божественного дара, имеешь право. Но придётся заплатить жизнью в иллюзиях и тем, что внутренний голос боли не предупредит тебя о приближении реальной опасности».

«Когда ты возвращаешь себе возможность чувствовать, снова ощущать этот мир, это больше всего похоже на восстановление тканей тела после сильного обморожения. Когда обмороженные до состояния чурбачков руки, потерявшие чувствительность, помещаешь в тёплую воду, то сперва чуть покалывает, а потом каааак становится больно! Наваливаются острые, очень сильные ощущения, ничего, кроме боли. А чувствительность и способность воспринимать тонкие оттенки этого мира (не только болезненные, но и приятные) вернётся ещё очень не сразу. Процесс восстановления живых чувств неприятен и мучителен. Вернуться в мир живых недёшево, и, в первую очередь, по затратам душевных сил. Да и потом, по возвращении чувствительности, никто не застрахован от ломоты в обмороженных конечностях или фантомных болей.»

Я не могу не предупреждать клиентов о том, что получить ими желаемое — недёшево, трудно и больно. И само желаемое тоже не будет чистым, светлым счастьем. Быть живым означает ощущать не только удовольствия, но и горе утраты.

Я не могу не предупреждать. Я знаю. Просто я сама через это всё прошла. А теперь вот предлагаю этот же путь другим людям.

И предупреждаю: будет непросто.

Понравилась статья?
Чтобы получать свежие статьи психолога, подпишитесь на Telegram-канал

Время от времени приходят клиенты, которые хотят из психотерапии выжать максимум конкретики.

• Им нужны гарантии: «Как вы мне гарантируете, что я повышу самооценку?»;
• Они хотят построить план и по нему двигаться (а если в установленное время не достиг намеченной цели – уволить психолога!);
• Они искренне не понимают, зачем психолог разводит всю эту муть про чувства («а что ты чувствуешь сейчас?», «что с тобой происходит?», «о чём эти слёзы?», «расскажи побольше о своей злости» и так далее);
• Они пытаются «поговорить о деле» с психологом вместо того, чтобы обсуждать чувства-эмоции-переживания.

И действительно — ну вот зачем сопли сосать, рассказывать, что я чувствую и переживаю, если понятно, что надо решать проблемы: вот нет у девушки в жизни молодого человека — научите, как найти парня. Как построить с ним отношения, а потом чтобы брак, семья, дети. С мужем тоже: как надо поступать, чтобы муж делал, как надо (то есть, не огорчал меня и не бросал), ну есть же какие-нибудь психологические штучки, способы влияния, «тайные кнопки» для человека! Дети: ну почему они ведут себя не так, как положено (то есть, не так, как я от них ожидаю), почему не слушаются, не учатся, дерзят, огорчают и вытворяют незапланированные гадости. Вот они, реальные проблемы, а тут психолог со своим бесполезным: «что с тобой сейчас происходит?». Да какая разница, что со мной сейчас происходит – дело надо делать, проблемы решать, а мои чувства сроду никого не интересовали, так нечего и начинать.

Не так.
Вот совершенно не так.

Читать далее →

Купила книгу Брене Браун (той самой, которая прославилась своим выступлением на ТЕД об уязвимости). Новая книга — о стыде и его переживании. Открываю на первой попавшейся странице — а там пассаж о поисках жалости. И зацепил он меня.
Вот процитирую:

Другая сторона медали — это когда мы сопереживаем человеку, который просит о жалости. Проблема сложная. Жалости ищут, когда чувствуют примерно вот что: «Пожалей меня, ведь я единственный, с кем это случилось» или «Моя ситуация самая ужасная, хуже нет ни у кого». Это, естественно, вызывает разобщение и отторжение. Люди, ищущие жалости, не хотят эмпатии или признания того, что подобный опыт — общий: они ждут подтверждения своей уникальности. Когда я на своих семинарах говорю на тему поиска жалости, участники обычно начинают волноваться и раздражаться. Я давно научилась разряжать атмосферу, для этого нужно просто спросить: «Кто из вас знает человека, который ищет жалости, и сейчас, когда я говорю об этом, представляет себе этого человека?» Неизменно по всей комнате поднимается лес рук — участникам не терпится поговорить о том, кого они вообразили и о том, как этот человек их раздражает.

Ух ты, подумала я, прочитав этот абзац. То есть, это не только в рунете встречается — когда человек жалуется, а за ним гонится улюлюкающая толпа, кидается какашками и вопит: «Распни его, распни». То есть, неприязнь к человеку, который публично признался: вот, мол, хреново мне — это не только отечественная черта, вон и американцы своих несчастных как шпыняют. Причём прямо на семинаре по раскрытию собственных чувств и ранимой души у самой известной Брене Браун.
Тогда как у меня лично поиск жалости — это абсолютно не про манипуляцию, не про пресловутое «битьё на жалость», не про вымогательство. В нашем (и, как теперь понятно, не только в нашем) обществе просить о жалости настолько не принято, что человек должен до серьёзных глубин страдания дойти, чтобы открыться в том, как же ему хреново. (Чтобы после этого получить крепких люлей от ближних: а ну не ной, не ной, соберись, тряпка, зажми жопу в кулак и иди вкалывай! Другие вот справляются же!!!).

Да, другие справляются. И да, я практически всегда готова признать, что мои проблемы, приводящие меня в отчаяние — не уникальны. Я в курсе, что на мне свет клином не сошёлся, и неуникальность меня даже и не огорчает. Просто когда я признаюсь в своих проблемах — я расписываюсь в том, что я с ними не справляюсь. Ещё раз: Я. НЕ. СПРАВЛЯЮСЬ. Со своими неуникальными проблемами не справляюсь я. И мне хреново. И мне нужна поддержка. И пусть мой опыт — общий, и пусть сотни и тысячи миллионов уже страдали аналогичным образом — с какой стати мне делать вид, что мне не больно, когда мне больно, и прикидываться, что я не нуждаюсь в поддержке и, чёрт подери, в жалости — КОГДА Я НУЖДАЮСЬ. Я НУЖДАЮСЬ. Я. ПОТОМУ ЧТО СЕЙЧАС Я НЕ СПРАВЛЯЮСЬ. И аргумент «ко всеобщему» («А вот у всех!… А чего тогда ты!…») — мне совершенно не указ.
Брене, ты не права.
Пожалуйста, не надо так.

Это жестоко и очень, очень больно — оставлять людей без поддержки на основании того, что «мы не жалеем тех, чьи проблемы неуникальны».
Да, есть манипуляторы и есть лжецы. И есть те, кто паразитирует на человеческой жалости и питается живыми эмоциями поддержки (вспомнить хотя бы начало «Бойцовского клуба», где Марла и Джек делили группы поддержки: «Ты возьмёшь себе мозговых паразитов, а я — рак яичек»). Такие точно есть. Но насколько жестоко из-за того, что манипуляторы существуют — оставлять без поддержки и жалости тех, кто в ней реально нуждается. Ведь из-за того, что по вагонам метро ходят профессиональные калеки и собирают денежки с сердобольных пассажиров, мы не лишаем пенсии всех инвалидов? Это было бы нечестно и несправедливо.

Иногда все мы бываем маленькими и слабыми. Иногда все мы не справляемся.
И мне было бы очень больно жить в мире, где нельзя попросить о жалости, когда мне она нужна.

Понравилась статья?
Чтобы получать свежие статьи психолога, подпишитесь на Telegram-канал

Ожидания — это игра, в которую человек играет сам с собой. Иногда выигрывает, иногда — заигрывается и приходит к проигрышу (порой ужасному). Чтобы не проигрывать, важно понимать, что такое ожидания, как они работают и что может пойти не так.

Ожидания есть у всех, и это нормально. Отсутствие ожиданий означает пребывание в неопределенности, а она тяжела и невыносима. Поэтому человеку важно ожидать хоть чего-то конкретного, чтобы не быть подвешенным в пустоте неизвестности. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца».
Где-то я вычитала, что фильмы ужасов пугают зрителя только двумя способами. Всего двумя. Во-первых, человека страшит неожиданное, а во-вторых, неопределённое. Пример неожиданного — это когда героиня фильма спускается в подвал под тревожную музыку, и всё вроде нормально, всё идёт как обычно — и вдруг на неё что-то падает сверху! Героиня вопит, зритель вздрагивает и подскакивает в страхе. Ан нет, это котёнок неожиданно спрыгнул со шкафа (Когда на вас внезапно рухнет с высоты кот, это испугает; тут всякий заорёт, не так ли?).
Неопределённое же — это когда группа туристов располагается на ночлег на заброшенной туристической базе, а там везде странные шорохи, стуки, скрипы, шевеления, и местные заранее рассказали историю о том, как тут два года назад нашли обглоданный труп и никто-никто не знает, откуда этот чувак вообще тут взялся и уж совсем непонятно, кто ж его обглодал. (Туристы ёжатся, жмутся друг к другу, бодрятся, подначивают друг друга, чтобы не бояться; но им всё равно не по себе — неизвестно ведь, что именно выйдет из тумана дальше по сюжету. В современных фильмах ужасов бывает, что ничего особенного из тумана и не выходит, но сценарист уже вволю попугал зрителя, и именно этим приёмом — неопределённостью ожиданий).

Сильнее всего манят неясные обещания, сильнее всего пугают неизвестные ужасы. Неопределённость, говоря психологическим языком — идеальное поле для проекций; на нём можно представить себе всё, что только придёт в голову. А ведь любой человек лучше всех напугает сам себя собственными страхами (и сам же себя распалит собственными мечтами о прекрасном и привлекательным), и ограничат его исключительно пределы собственных фантазий . Поэтому смутные обещания «неземной любви» столь неотразимы — жертва сама подставляет на место невнятного обещания именно то, что её манит, и сама же себя завлекает собственными проекциями мыслимых и немыслимых достоинств предмета.
Если иметь дело с реальным человеком, то действительность так или иначе прорвётся в ваши отношения: рано или поздно станет понятно, что партнёр не так уж идеален, что он, скажем, не шибко начитан, или имеет плохой вкус, или грубоват, или…. Поэтому отношения лучше строить в реальности, не в виртуале и не в мечтах.

Читать далее →

История о том, как в Америке судили нашего разведчика Абеля. Дело было так: в 60-е годы в США был разоблачён и схвачен советский разведчик Рудольф Абель. О том, как его вычислили, арестовали и впоследствии обменяли на пойманного в СССР американского шпиона сняты старый наш фильм «Мёртвый сезон» и (с другими уже, разумеется, акцентами) недавний американский «Шпионский мост».

Ну так вот, на суде переводчик Абеля обратил внимание, что, несмотря на взвинченную обстановку судебного разбирательства, тот был железобетонно спокоен. Переводчик удивился: «Рудольф, вы что, совсем не переживаете?» — «А поможет?» — в ответ спросил Абель.

Всё дальнейшее — уже история. Абеля судили, признали виновным (странно, если бы нет) и впоследствии обменяли на американского лётчика-шпиона, сбитого над СССР.

Я всё это рассказала потому, что вот эта точка зрения («зачем волноваться, если и так понятно, что происходит и чем это закончится») — кажется мне очень ясной и разумной.
И знаете что? Иногда и правда волноваться незачем. И часто, когда мы психуем — то делаем это по привычке, или из суеверных соображений («чем я больше волнуюсь, тем сильнее моя жертва богам и всё закончится для меня лучше, ведь я так страдал!»). Нет, это не так. А вот абелевский подход позволяет сэкономить массу нервной энергии и сохранить ясную голову. Когда тебя поймали враги и судят, тебе это может очень и очень пригодиться.

Так что — будьте умными, будьте, как Абель.
Нервничайте только тогда, когда от этого что-то зависит.
А когда не зависит — то зачем?

Понравилась статья?
Чтобы получать свежие статьи психолога, подпишитесь на Telegram-канал

Эту историю мне рассказывала коллега, которая начала работать психологом очень давно, ещё до появления мобильных телефонов (отсутствие мобильников — важная деталь).
Так вот, к коллеге-психологу на приём в какой-то момент начала усиленно проситься клиентка. «Пожалуйста, мне очень важно, только вы мне можете помочь» — «Но я очень занята, смогу выкроить только час между встречами и мероприятиями» — «Ну пожалуйста, я готова, пускай только на часок» — «Хорошо, приходите в такое-то время, у нас будет час, так что, пожалуйста, хорошо обдумайте свой запрос и детали ситуации. Времени, скорее всего, хватит только на самое важное». Счастливая клиентка была согласна на всё.
В назначенный день психолог замоталась, забегалась и решительно не успевала к назначенному часу на консультацию. (Мобильников, напоминаю, не было). Она, конечно, прибежала, но с опозданием почти на час. Клиентка, похоже, сперва дожидалась психолога на лестнице, а потом ушла.
В дверях торчала оставленная записка: «Спасибо, я всё поняла!»
После психолог всё-таки связалась с клиенткой. Оказалось, что та, действительно, обдумывала проблему и готовилась. А ещё у неё был час сидения на лестнице, когда она могла ещё более детально всё осмыслить и даже построить мысленные диалоги с психологом. И ответ нашёлся. Так что благодарная записка была про это: спасибо вам, я смогла всерьёз подумать и найти ответ.

Ну вот, так это всё и работает. Ответ на сложные вопросы находится через общение (пусть даже мысленное) с Другим Человеком. ЧЕЛОВЕК здесь — ключевая фигура. Не удастся поговорить со стенкой. Не получится вычитать в книжке. Ответ придёт в диалоге с Другим. Это так работает.

Естественно, вопрос: а психолог тут обязателен? Нет, конечно. Обязателен ДРУГОЙ и НЕРАВНОДУШНЫЙ человек. Пусть даже и далёкий, такой, до встречи с которым ещё долгие дни и недели. Бывает достаточно одного знания, что где-то в мире есть неравнодушный человек, который тебя услышит.

Читать далее →

Конспект лекции, прочитанной Марией Михайловой 12 марта 2016 г. в московской библиотеке им. Жуковского. Вела я его, в первую очередь, для себя, записывала многие вещи кратко и для памяти. Кое-что (совсем немного) опущено, кое-что (побольше) дополнено собственными мыслями для памяти.

Нарциссичность подлинная и наносная

Нарциссизм пронизывает всю нашу жизнь; определённая нарциссичность может быть присуща и совершенно обычным людям. Это наносная, привнесённая нарциссичность. Дело в том, что всем нам приходится отвечать общественным ожиданиям и требованиям для того, чтобы нас высоко оценивали. Чтобы считаться красивой, женщине нужно в большей или меньшей степени соответствовать современным общественным представлениям о том, «как выглядит красавица». Не удастся выйти на улицу такой, как есть (целлюлит, мешки под глазами, небритые ноги) и чтобы другие тебя автоматически считали красоткой – нужно подогнать себя, хотя бы частично, под требуемые стандарты и ожидания общества.

Человек может быть в контакте со своей самостью, а общество может не разделять его точку зрения («я прекрасен!» — «нет, ты толстый, старый и сутулый»).
Поэтому множество людей занимаются тем, что стараются соответствовать общественным ожиданием, и это радикальным образом форматирует их жизнь. Например, девушка, которая сидит на диете, посвящает все свои мысли похуданию и резко меняет образ жизни. Иногда – на годы. Таким образом, «нарциссический фасад» часто наблюдается и не у нарциссов, и в этом много не психологического, а социального, продиктованного общественными ожиданиями. Это не истинный, а привнесённый нарциссизм.

А есть подлинный нарциссизм. Это искреннее желание соответствовать ожиданиям и «внутренняя смерть» от ощущения, что «меня могут списать со счетов, если я буду недостаточно хорош». Человек всю свою жизнь подчиняет тому, чтобы быть достаточно «хорошим» и «правильным» — если не во всём, то по определённым критериям. Требование «быть правильным» не отпускает ни на минуту.

Клиническое описание нарциссической травмы

Откуда же берётся истинное нарциссическое ядро личности?
Психика ребёнка формируется от психики матери (заботящегося лица). Заботящаяся фигура достраивает ему переживания. Сперва малыш может испытывать только комфорт-дискомфорт, мама (или заботящийся взрослый) обучает младенчика, как называется его чувство в каждый период времени, и насколько оно уместно либо неуместно.

Читать далее →

Интересная статья о применении математических игр в психологии и других социальных науках.
Самое интересное, на мой взгляд, это анализ игры «Ультиматум» (второй по порядку).

Правила Двум игрокам предлагается разделить между собой некоторую сумму денег, допустим, 1000 рублей. Первый из них, подающий, предлагает свой вариант дележа, например каждому по 500 рублей, или ему 800, а напарнику — 200 и т. д. Второй игрок, принимающий, может либо согласиться на предложенные условия и получить свою долю, либо отвергнуть схему раздела. Во втором случае никто денег не получает — они уходят обратно в банк.
Человеческие качества Что бы вы сделали на месте принимающего? Если исходить из рациональности, то надо соглашаться на любой вариант раздела денег. Даже если подающий хочет забрать себе 990 рублей, все равно спорить не стоит: 10 рублей все-таки больше, чем ноль. Но кроме рациональности есть еще и справедливость.

Так вот, принимают или нет предложенное испытуемые, зависит от культуры, в которой они выросли и в которой живут сейчас.

Для европейской культуры это выглядит так: В сотнях проведенных экспериментов подающие чаще всего предлагают своим напарникам от 50 до 30%. Где-то в интервале от 30 до 20% принимающие начинают отказываться от сделки, выбирая принцип «Так не доставайся же ты никому!».

Читать далее →

В нашем обществе есть одно из негласных табу: разговаривать о чувствах. Клиенты, ещё не привыкшие к «психологическим штучкам», на вопрос: «А что ты почувствовал?» — в ответ смотрят с искренним удивлением и непониманием. И на вопрос о собственных чувствах отвечают одинаково: «мне было неприятно», «плохо мне было», а, ну вот ещё недавно в моём личном хит-параде ответов появился вариант: «дискомфортно». Когда психолог задаёт уточняющие вопросы, клиент искренне удивляется. А это-то зачем? Мне же просто плохо. Ну, сделайте что-нибудь. Чтобы перестало быть просто плохо и стало просто хорошо. Ты ж специалист, психолог, тебе деньги плачены.

Так не бывает. Превратить «просто плохо» в «просто хорошо», без того, чтобы разобраться и детализировать внутреннюю ситуацию клиента – невозможно. Вот как вы себе представляете: приходит пациент к врачу, говорит «да у меня просто болит», на вопросы о локализации и характере боли – возмущается: «При чём тут это!»; если же врач задаёт вопросы о, казалось бы, не связанных с болью предметах (работе, питании, режиме, заболеваниях в роду) – презрительно усмехается: «Ну вот, опять эти ваши медицинские штучки». Ты ж врач, ты лечи давай, а не спрашивай о постороннем.

А для психолога трудность ещё и в том, что в повседневном языке сегодня практически отсутствуют слова, выражающие эмоции и чувства. Иногда мне кажется, что всё богатство возможностей русского языка съежилось до «плохо», «хорошо» и «нормально». А ведь, к примеру, даже отрицательные чувства и эмоции имеют в русском множество наименований: ярость, гнев, обида, грусть, подавленность, раздражение, тоска, апатия, презрение, печаль, тревога, брезгливость, ненависть, скорбь, уныние, разочарование, омерзение, скука, обида, возмущение, отвержение, боль, горе, брошенность и т.п. Сравните это со скупым: «Дискомфортно мне. Плохо».

Даже в ответ на прямой вопрос о чувствах люди часто не отвечают прямо. В ответ на «Что ты чувствуешь?» или «что с тобой происходит» просто начинают рассказывать истории из жизни: «И тогда начальница стала против меня интриговать и меня выгнали с работы, а на мне висел большой кредит…», «Муж сперва начал выпивать, потом ушёл к другой женщине. А я осталась одна с тремя детьми…». Рассказчик подразумевает, что ну всё же понятно! Ты спрашиваешь, что со мной – ну вот это со мной случилось. Ведь ушёл же муж, а не Нобелевскую премию получил и не принёс в семью. Значит, что-то плохое должно переживаться, да? Для психолога, как ни странно, это не очевидно, и он задаёт вопросы: «Скажите, а что вы чувствуете, когда мне об этом рассказываете?» – Остановившийся взгляд, удивление на лице. «Ну как это – что чувствую?» – удивляется клиент. Плохо. Мне было плохо. Дискомфортно. И неприятно.

Читать далее →

Прочитала интересное про известный «зефирковый тест» (marshmallow test). Это классическое исследование Уолтера Мишелла, в ходе которого экспериментатор предлагал детям кусочек зефира (американского такого, похожего на ватный комочек; но он всё равно вкуууууусный!). Ребенку ставилось условие: ты можешь либо съесть зефирку прямо сейчас, либо дождаться, пока взрослый вернётся (через 20 минут), и тогда он даст тебе ещё одну.

Этот эксперимент многократно повторялся и было сделано множество видеозаписей того, как проходило исследование (см. ниже). На видео заметно, как детки уморительно обходятся с зефириной: кто-то понюхает, кто-то потрогает, кто-то переложит. Так вот, выигрышной стратегией оказалась одна-единственная: экспериментатора с нетронутой зефириной на тарелке дождались только те дети, кто ОТВЛЕКАЛ себя. Обратите внимание, на 0:53 первого видео ребёнок старательно смотрит мимо и даже песенку поёт. Девочка (3:40 второго видео) отодвигает от себя тарелку подальше, потом, не удовлетворившись, отодвигает ещё. Дети поют песенки, играют с руками, сидят в полутрансовом состоянии и даже залезают под стол, чтобы коварная сладость не напала на них и не залезла в рот сама собой. Мальчик в зелёной рубашке на первом видео старательно разглядывает не свою, а сестрёнкину конфету, даёт девочке советы и даже вредничает (а что, тоже отвлечение!). Те же дети, кто концентрировался на зефирине, вступал с нею во взаимодействие, исследовал, трогал, обнюхивал и лизал – в итоге сдавались и поглощали её, иногда мимодумно, как бы бессознательно.

Читать далее →