Описание клиентской работы с недавней обучающей группы (с некоторыми сокращениями и обобщениями).
В роли клиента –– я, в роли психотерапевта –– Маша.
– О чём хочешь поговорить?
– У меня есть одна тема… Я никак не могу себя заставить планомерно работать.
– Давай посмотрим, что ты делаешь для этого.
Читать далее
Регулярно обсуждаем с клиентами вопрос гарантий. Многим понятно, что в жизни надо что-то менять, но это страшно. Пусть сперва будут даны гарантии, что ничего плохого не случится, а хорошее, наоборот, случится. Пусть мне пообещают, что на сайте знакомств я познакомлюсь с прекрасным молодым человеком, он будет обходителен, мил, приятен, понравится мне, захочет встречаться, а потом жениться, и в итоге станет отличным мужем и отцом. А иначе – ну какой смысл? Одна потеря времени. Или: да, работу я не люблю, коллектив вообще ненавижу, мой начальник идиот — а дайте мне гарантии, что я удачно поменяю работу или пойду учиться на другую специальность, и всё-всё у меня с этого момента будет хорошо?
Про вопрос «а как вы можете мне гарантировать, что вся эта ваша психотерапия даст результат» – я вообще молчу.
Гарантий нет.
Гарантированные вещи не радуют, от них нет восторга и удовольствия (а от шансовых вещей, которые можно достигать – есть). Вот вы встаёте утром, идёте умываться — вы же не приходите в восторг от того, что вода в кране есть? Ух ты, вода! (Хотя нет, летом, после отключения горячей воды, её возвращение действительно радует – классно, горячую дали! Но ровно на минуту. А потом снова привычное – это обычная же вещь, нечего восторгаться). Гарантированные вещи нет смысла обсуждать: они или есть сами по себе, или их нет, и то, что мы можем на эту тему сделать – только принять и смириться.
Что стоит обсуждать, так это вопросы рисков при получении того, что не гарантировано.
На рубеже 19 и 20 веков в Австрии жил философ Отто Вейнингер. Умер он совсем молодым, в 23 года, но до тех пор успел оставить достаточно солидное теоретическое наследство – в 1902 году вышла его книга «Пол и характер», прогремела на всю Европу, а уже в 1903 году Отто совершил самоубийство. Убил себя, доказывая верность своим идеалам. Доказал, что крут и что мужик (согласно его системе верований, «быть мужиком» было очень важно).
Я взяла себя в руки, прочла этот самый «Пол и характер», хотя и приходилось местами собирать волю в кулак. И дело даже не в том, написана она как книга 19 века – длинно, с громадными вступлениями к каждой главе и долгим подползанием к заявленной теме (хотя и это тоже). Просто основная мысль, разворачиваемая со всех сторон в «Пол и характер»- это пересказ поговорки: «Курица – не птица, женщина – не человек». На огромную простыню книжного текста размазывает юный австрийский философ (на момент написания книги ему было 19 лет! малолетка, даже по нынешним временам) идею о вторичности женщины по сравнению с мужчиной. Женщине никогда не достичь ни мужского сознания (нет у бабы никакого сознания, одно подражание мужчине, обезьянничанье), ни памяти (какая у женщин память? тётки только комплименты помнят, секс да подаренные цветочки), ни духовных высот (но стремиться к мужским духовным и философским высотам женщина всё-таки должна; хоть и не достигнет их, о нет).
Довольно долго на моём сайте была страничка «задай вопрос психологу», потом я её закрыла. Во многом – по причинам, о которых скажу ниже.
Дело в том, что в жанре «задай вопрос в письме» слишком легко запутать себя и другого. Чтобы распутать туманные намёки и заполнить все пропуски рассказа, нужна полноценная консультация, а её-то одно письмо не подразумевает. (И тут я даже не говорю о кучах писем типа «Моя жена переписывается в социальной сети с другим мужиком, что делать?» – да-да, это было письмо ЦЕЛИКОМ; вот и угадывай, что там у них случилось и в чём проблема). Я не говорю даже о том, что работа психолога и так непростая; но дополнительно играть в Шерлока — совершенно запредельная трата сил.
Однако вот какие занимательные наблюдения удалось сделать, читая письма. Путаные выражения, на которые переходит автор, описывая то или иное событие, на самом деле, крайне информативны. Выбор слов, построение фраз, даже умолчания и пробелы в информации — всё это послание собеседнику.
Да-да, умолчание – это тоже послание, и очень информативное. То, о чём избегает сообщать говорящий — определённо будет заряжено эмоционально.
Вот что писал Конан Дойль в рассказе «Этюд в багровых тонах»:
«Собака, которая ночью лаяла , не говорит нам абсолютно ничего. Собака, которая молчала во время взлома, показывает, что преступник был ей хорошо знаком».
У меня был перерыв между клиентами, я цапнула с полки перед кабинетом книгу – оказался Ялом, «Лечение от любви». Я уже читала, конечно, но когда-то давно, и лучше всего помню историю из рассказа «Толстуха» (есть в этом же сборнике). Остальные – как-то смутно. Поэтому взялась перечитывать. Так вот, зацепил первый же рассказ (давший название всему сборнику), то самое «Лечение от любви». Прежде я смутно помнила, что да, вроде там была какая-то история пожилой дамы по имени, кажется, Тереза (оказалось — Тельма), влюблённой в молодого мужчину (оказалось – её бывшего психотерапевта, Мэтью). А теперь перечитала, соответственно, уже совсем другими глазами. И сильно меня зацепило: вот зачем он с ней так? Я имею в виду – терапевт, Ялом. Автор книги. Зачем он её, Тельму, вообще с таким пылом лечил? Зачем было вообще лечить женщину от любви? Для чего?
Дальше будут спойлеры. Ну, я предупредила.
Сцена, которая (с вариациями) регулярно разыгрывается в кабинете психолога.
Клиент: Помогите, я хочу изменить кое-что в себе. Я ленива, я не могу собраться, постоянно опаздываю, до глубокой ночи туплю в интернет, очень поздно ложусь спать, а поутру не высыпаюсь. И вообще: я могла бы гораздо лучше работать и намного меньше тратить времени на фигню! Помогите стать более эффективной, больше успевать и меньше лениться!
Психолог: Скажите, а работу-то вы любите?
Клиент: Нет… Я не люблю свою работу, но это совсем неважно! Научите, как себя заставить!!! Чтобы и на работу не опаздывать, и выполнять рабочий процесс на отлично, и чтобы свободное время проводить разумно. Я ведь и после работы могла бы много полезного сделать, но только туплю в соцсети и развлекательные сайты…
Психолог: А чем вы занимаетесь для себя? Для удовольствия что делаете?
Клиент: Ну… Да, собственно, и ничего. Днём — работа-работа-работа, вечером — бытовые дела по дому, для себя остаётся только интернет, и то после полуночи, когда все лягут. Я сама поэтому ложусь в три ночи и постоянно сонная днём. Но ведь это неправильно! Я хочу жить эффективной жизнью и больше успевать! Просто не получается… Поэтому вы мне скажите: КАК. СЕБЯ. ЗАСТАВИТЬ.
Не всегда клиентский запрос звучит именно так, но суть всегда одинаковая: вот я занимаюсь неприятными вещами (скучными, нелюбимыми, мотивации на них нет, конца-краю им не видно). А ты, психолог, помоги заставить и принудить себя, чтобы делать то, что запланировано, с огоньком и всегда на 100%.
Я всегда тяжело переносила, когда меня критиковали в интернете. Сейчас, конечно, ситуация несколько поменялась, но было время, когда я просто боялась открывать приходящие на почту уведомления о комментах в блог. Ожидание того, что мне там наговорят гадостей, было невыносимым.
Логичным выглядел выход: не предъявляться, не высовываться, сидеть тихо (за что меня, кстати, ругали некоторые поклонники моих текстов — да, есть и такие! :))) Дескать, ну что же ты, мы ждём и ждём, когда ты ещё интересненького выложишь, а ты сидишь тихо, как мышь под веником. Пиши уже!
Вот, пишу 🙂 Что же изменилось? Почему я сейчас не боюсь?
Да просто кое-что поняла. И это, скорее, не духоподъёмное («я выше этого!») — потому, что всё-таки неприятное радовать никогда не станет; критика меня всё равно задевает. Нет, я просто кое-что сопоставила из арифметики и маркетинга. И вот что получается.
Во-первых, не бывает так, чтобы что-то (или кто-то) могло понравиться всем без исключения. Или всем не нравиться. Любая вещь на свете (и, соответственно, любой человек) кому-то нравится, а кому-то нет. Я вот в детском саду и в школе была единственной в детском коллективе, кто искренне любил пенки на молоке и какао. Эту любовь я пронесла через годы и хочу сказать: пенки на молоке я и посейчас обожала. В семье меня даже ругали за то, что я с кипяченого молока собирала пеночку и жадно сжирала (пенка – для всех!). А в детском садике пенки не ели, там среди одногруппников было модно за завтраком молочную пенку аккуратно развешивать по стенке стакана или кружки — дескать, фуууу, как неприятно с таким соприкасаться.
В какой-то момент психологу приходится стать разрушителем иллюзий клиента-травматика – не со зла и не нарочно. Но приходится показывать, что реальный мир – есть реальный мир, и некоторые твои мечтания не будут в нём воплощены никогда. Извини, мне очень горько, но какие-то вещи просто физически невозможны.
И тут от психотерапевта требуется устойчивость к аффекту (бурному проявлению эмоций) и умение не бросать бушующего клиента в одиночестве, а сочувственно присутствовать. Клиент может злиться и яриться, а может просто горестно оплакивать несбывшееся со всей силой страсти, но выглядеть это будет пугающе.
Клиент-травматик, как можно догадаться, глубоко несчастное и израненное существо. Он привык с детства к дурному обращению, отсутствию поддержки, необходимости самостоятельно решать вопросы, к которым не готов по возрасту и уровню зрелости (преждевременная сепарация – это вот про это). Он измучен и истощён. И вот он добирается до психотерапевта и получает порцию искренней поддержки и участия. «Ты добрый и хороший! – вопит израненный травматик, – тогда теперь я должен получить всё, всё, всё что мне недодавали десятилетиями. И я получу это от тебя». И травматик складывает на психолога груз претензий и нереализованных ожиданий за десятилетия. И требует любви, тотальной доступности, контроля и чтения мыслей (да-да! Люби меня так, как я хочу, давай мне то, чего мне нужно. Нет, ты неправильно меня любишь. Не те слова говоришь, не так смотришь, не так улыбаешься!). А если психотерапевт не угадывает (а он с высокими шансами не угадывает), травматик сердится и злится. И топает ножками и кричит.
Тому, что творится сегодня в соцсетях в любом обсуждении политики – только ленивый не ужасался. Ругань стоит столбом, оппоненты обвиняют друг друга в смертных грехах. Люди ссорятся, перестают общаться из-за «неправильного» поста, лайка или «не того» человека, обнаруженного у собеседника во френдах. Юзеры соцсетей пишут отвратительные и иногда ужасающие вещи, поливают площадной бранью или обливают презрением всё, абсолютно всё.
Как мы дошли до жизни такой? Что за психологический механизм толкает людей на такое поведение?
В мире постоянно происходят вещи, к которым мы были не готовы, и которые сильно портят нам жизнь. Психологически взрослые люди умеют жить с тем, что shit happens – неприятно, но мы справимся, говорят они. Вот когда какое-нибудь shit всё-таки happens, то взрослый человек: во-первых, признает, что да, нечто случилось. Во-вторых, отреагирует (позлится или погорюет, или и то и другое), а потом (в-третьих) максимально исправит последствия и (в-четвёртых) будет жить дальше. Те же, кто психологически незрел, используют психологические защиты – и, насколько я могу судить, сегодня максимально распространена параноидная защита.
Параноидная защита подразумевает: